Где эти Мужчины?

Почему в церкви больше женщин, чем мужчин?

Посмотрите на ту роль, которую верные должны исполнять на практике во время литургии. Мужчины воспринимают это как нечто, что можно назвать правилом трёх «s»: стой (stój), пой (śpiewaj), слушай (słuchaj). А именно этого они не любят. Может быть, поэтому многие из них чувствуют себя более комфортно на футбольном стадионе, на охоте, в саду за грилем.

Вы считаете, что эти три «s» не мешают женщинам?

Дэвид Мурроу в своей книге «Мужчины ненавидят ходить в церковь» говорит, что термостат в наших храмах больше настроен на женщин. Это тема для обсуждения, но, пожалуй, в храме лучше себя чувствует прекрасный пол. Я знаю, что сейчас буду говорить о вещах второстепенных, но они также имеют свое значение. Женщина в храме обратит внимание на цветы, уложенные перед алтарём, на других людей, на то, как они одеты, сама испытает удовольствие, чувствуя себя элегантной, как и подобает в праздничный день, восхитится сентиментальной песней о любви. Мужчины это все воспринимают иначе. Мурроу говорит, что у мужчин своя собственная религия. Это религия силы,

власти, уверенности в себе, а этого в том, что предлагает церковь, они не находят. Они даже, наверное, боятся того, что христианство велит им быть тихими и смиренными. Мужчины, тем временем, тоскуют по величию и господству. И, хотя может казаться иначе, это не плохо. А если ему скажут стоять час в костеле, сложив руки, и петь песни, то он не реализует этого своего сердечного желания. Поэтому он предпочитает улучшать свой компьютер, смотреть футбольные матчи или хвастаться своими достижениями на встрече с друзьями за пивом. Я знаю, что мужчины активно участвуют в литургии, но пропорции более или менее таковы, что несколько человек поет в хоре, несколько прислуживает во время Святой Мессы, а подавляющее большинство стоит без движения в течение всей службы.

Хорошо, но кто регулирует этот термостат? Ведь те же мужчины, духовенство?

Термостат регулировался сотни лет. Многие факторы повлияли на это. Наверняка, огромную роль в этом играли и продолжают играть священники. Здесь видна большая диспропорция, потому что священник-мужчина активен в течение всей литургии: ведет, учит, он всегда на виду. И он чувствует себя как рыба в воде. Но это только один мужчина во всем этом сообществе. Часто также в других формах пастырского попечения священник может доминировать над мужчинами или парнями. Бывает, что во время поездок священник решает все: как и когда мы молимся, когда у нас ужин, когда мы идем спать. Несколько лет назад я создал интернетно-реальное сообщество, в котором я участвую с некоторого расстояния. Так как в ее состав входят несколько десятков незнакомых мне людей, то я просто наблюдаю, чтобы там не появился тот, кто захочет это испортить или внести смуту. Кроме этого, я не вмешиваюсь ни во что. И оказывается, что они сами без проблем могут организовать курс танцев, поездку во время каникул, реколлекции. Из этой среды появилась подгруппа молодых мужчин, которые ищут свою мужскую идентичность и духовность. Женщины от всего сердца за них болеют. А они это все делают сами. Но когда доминирует священник, то появляются мужчины, которые постоянно спрашивают: «отец, во сколько мы выходим?», «во сколько обед?», «во сколько Месса?».

То есть это вина наша, священников?

Не только. Распространённые проблемы с мужественностью мужчин уходят своими корнями во времена промышленной революции. Парню, чтобы он мог дозреть, нужен учитель, которым, конечно, должен быть также мужчина. Согласно Божьему замыслу, таким человеком должен быть прежде всего отец. Но каких-то 200 лет назад отцы начали массово выходить из дома, пошли на фабрики, часто исчезали, зарабатывая на хлеб, на целые дни, недели, месяцы. Парни остались дома одни с мамой. Во многих семьях это был момент разрыва цепи передачи мужественности. Не хватало связи между отцом и сыном. Раньше сын смотрел на силу отца, на поле или в ремесленном цеху, и отец ему эту силу через совместное времяпровождение передавал. Сегодня, когда отцы возвращаются поздно вечером с работы домой, у них для сыновей зачастую есть только одно сообщение: «Папочка устал, он хочет полежать и посмотреть телевизор». Веками и даже тысячелетиями разные общества или племена знали, что должны воспитывать мужчин, воинов, чтобы выжить. А мы в Европе перестали воспитывать духовных воинов, и общество, пожалуй, очень феминизировалось.

Роли мужчины и женщины очень затерлись…

Есть какое-то заблуждение в создании идеи, что мужчина и женщина должны делать то же самое. «Я готовлю по четным дням, а ты – по нечетным», стюардесса с пилотом должны меняться ролями на полпути… Я испытываю странные чувства, когда вижу дам из муниципальной полиции в Старом Городе. Красиво причесанные, стройные силуэты, а на поясе дубинки и наручники. И они охраняют ребят, которые пьют пиво на Рынке Старого Города в Варшаве, чтобы с ними ничего не случилось. Ведь это абсурд. У мужчин и женщин разная структура тела, разная психика. Это мужчина призван быть охранником женщины. Наверное, каждая женщина мечтает об охраннике, который отдал бы за нее жизнь. Женщина физически и духовно хрупкая, деликатная, и парень должен охранять эту деликатную структуру.

Феминистки, наверное, возмутились бы…

Феминистки – это женщины, которые прекратили верить в свою красоту и силу ее влияния. Господь Бог так придумал, что когда женщина восхищает мужчину своей красотой, не только физической, конечно, он тогда активизируется и действует в интересах своей дамы. Многие женщины, раненные в детстве, сегодня в глубине сердца убеждены в отсутствии своей красоты. Они не верят, что парень восхитится их женственностью, и потому на всякий случай хотят его контролировать и им управлять. Порочный круг замыкается. Потому что у ребят включена программа: «как можно меньше усилий, чтобы достичь как можно лучшего результата». Когда они видят, что женщина хочет управлять в доме и решать все вопросы, то многие из них даже соглашаются на это, потому что это для них удобно.

И они не развиваются духовно. Лежат с пультами от телевизоров в руке, попивают пиво, которое их искусственно оживляет, и виртуально участвуют в футбольных матчах или политических спорах.

Во многих церковных группах или общинах преобладают женщины.

Кроме мужского паломничества в Пекары (смех). У «Опус Деи» крепкое мужское подразделение. Конечно, есть лекторы и министранты. Но кроме этого, пожалуй, женщины действительно доминируют. В Варшаве год назад был организован для студентов выезд на какой-то душпастырский уик-энд, я уже не помню куда. Ехали 44 девушки и один парень.

Один опытный священник говорил, что если какая-то церковная группа хотя бы на треть не состоит из мужчин, то нужно ее распустить.

Духовно здоровый мужчина любит доминировать, господствовать над миром, а особенно в присутствии женщины. Мужчина чувствует себя прекрасно, когда объясняет женщине мир, вводит ее в свою реальность. Религия же стала прерогативой женщин, часто именно женщина является здесь экспертом и всем дирижирует. Она забирает мужа в паломничество, говорит ему: «здесь крестный путь», «здесь иди к исповеди», «здесь мы будем молиться», «это замечательный священник» и так далее. Мужчина является тогда послушным мальчиком, и женщина ведет его через мир религии как за ручку. Мужчины этого не любят.

Они предпочитают такие пространства, где они показывают свои знания, являются предводителями, учителями для своих женщин, у которых хотят вызывать восхищение. И по этой причине иногда демонстрируют свое отрицательное отношение к вопросам веры.

Апостолы поссорились из-за того, кто из них главнее.

Да, и нужно это сказать открыто, что желание мужчины быть великим не является грехом. Бог сказал Аврааму: «Я сделаю тебя отцом великого народа», а Иисус сказал Апостолам шокирующую вещь: кто в Него верит, будет творить еще более великие дела, чем Он сам. Иисус не накричал на сыновей Зеведеевых за то, что они хотели сесть по Его правой и левой стороне. Он сказал лишь сказал им, что не так это делается. «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою». Печально, что многие мужчины этого не понимают, и им кажется, будто Церковь хочет сделать из них хлюпиков.

Но ведь когда они слышат о том, что надо подставить другую щеку, то думают, что идеал христианина – это слабак.

Чтобы подставить другую щеку, как Иисус или как святой Максимилиан Кольбе, нужно быть невероятным духовным исполином. Нужно исходить от величия Иисуса. Он был самым твердым мужчиной на земле, Он сразился в величайшей битве с целым адом и всеми демонами. Он сделал это не силой кулака, а силой духа. Когда Он говорил, люди удивлялись, потому что Он их учил как тот, кто имеет власть, с силой, иначе, чем книжники. Нужно говорить мужчинам, что их величием являются моральные победы в каждой ситуации.

Ян Павел II был исполином духа. Может, также благодаря тому, что воспитывал его отец. Сегодня воспитание находится в руках женщин.

В еврейской традиции призванием отца было «отобрать» ребенка у матери. Конечно, «отобрать» в смысле взять на себя воспитание. У нас этого часто не делается. Мужчины отключаются от процесса воспитания. Намного легче проектировать технические устройства или торговать ими, чем поговорить с сыном, или пройти с ним гору Орлиная Грань. Мужчины часто лучше чувствуют себя в мире вещей, желают решать технические, теоретические проблемы, а от личных отношений, если их не смобилизировать и не научить, охотно убегают. А вера отца принципиально важна для веры целой семьи. Проводились такие исследования, из которых следовало, что если в неверующей семье мать обратится к Богу, то в 13 процентах случаев она повлечет за собой мужа и детей, а если обратится отец, то процент обратившихся семей составляет тогда свыше 90. Если сын увидит отца, который молится, то это будет для него лучше множества уроков катехизиса.

К сожалению, отцы перестали быть духовными руководителями своих детей.

Мы посетовали. А теперь пора спросить, что сделать, чтобы Церковь была более привлекательной для мужчин.

Учительницы говорят порою мальчишкам: «Видите, девочки хорошо выполнили домашнее задание на продленке, а вы лазили по крышам и деревьям». Но мальчик должен лазить по деревьям. Парням нередко с детства внушают, что они хуже. Часто относится это и к сфере эротики. Но это не их вина, что они часто переживают гормональный ураган. Иногда эта непрерывное повторение, что «ты непослушный», остается на всю жизнь, особенно если в детстве не хватало отца. Следовательно, нужно сначала показать мужчинам, что они не такие плохие люди, как им это когда-то внушили, подбодрить их.

Мы должны также подумать о мужских общинах. Это создается постепенно, священники немного этого побаиваются, мы ищем рецепта, программы. Есть одно такое известное мне сообщество в Варшаве, я молился в свое время с этими мужчинами. Есть что-то невероятное в молитве мужчин (со всем уважением для женщин). Мы сами были поражены, что, когда мы прочитали вечерню, в сердцах наших что-то перевернулось. Я помню это дрожание, когда вечером в семинарии мы пели «Богородицу». Рефлекторно я проверял, нет ли у меня меча на поясе (смех). Если бы сегодня научить мужчин петь «Богородицу», то в их глазах тоже стояли бы слезы.

Мы слишком мало думает о христианстве как о вызове, несущем в себе риск.

Да, Мурроу пишет, что, приглашая мужчин в Церковь, мы должны задавать им вопрос: «Способен ли ты быть христианином?». А не только: «Приди, мы приглашаем, мы ждем». Приглашение к «мужской» вере должно происходить в таком стиле, в котором когда-то один ученый приглашал добровольцев на экспедицию на Северный полюс. Он разместил в газете такое объявление: «Требуются мужчины-добровольцы для опасной экспедиции. Низкая зарплата. Нечеловеческий холод, месяцы в темноте, счастливое возвращение сомнительно, возможность обрести славу и признание, если экспедиция удастся». Желание изъявили пять тысяч мужчин. Христианство – это вызов, борьба. Нужно показывать Христа как крепкого мужчину, также другие библейские фигуры, такие как пророки или царь Давид.

Христианство – это битва. Не на кулаках, а духовная борьба с силами тьмы. Если так мы начинаем говорить, то многие мужчины вдруг открывают веру с абсолютно другой стороны.

Источник: «Gość Niedzielny».

Перевод: Гидревич Наталья.