Обращаем внимание, что статья взята из русскоязычного номера журнала «В пути», который издается в Польше братьями-доминиканцами.
С психотерапевтом Яцеком Масловски беседует Марчин Гутовски
Сколько я должен зарабатывать, чтобы чувствовать себя настоящим мужчиной?
Человека делает мужчиной не размер заработной платы. Или вы говорите о таком уровне дохода, о котором не стыдно поведать общественности? Еще недавно место мужчины в социальной структуре зависело от его заработка, и это было очень важно. Сегодня высокий уровень дохода уже не является залогом того, что вы будете чувствовать себя мужчиной.
Вы так думаете? А если мужчине не хватает денег, чтобы обеспечивать семью? Разве это не удар по мужскому самолюбию?
Относительно недавно большинство мужчин самостоятельно обеспечивали семью всем необходимым без участия второй половины. Но современный рынок труда устроен так, что сейчас это удается немногим. То, сколько зарабатывает мужчина, может позитивно влиять на его самооценку, поскольку согласно традиционным патриархальным стандартам он выполняет мужское предназначение. Однако в нынешние времена проблема мужчин не в том, что они не в силах самостоятельно обеспечить семью, но скорее в том, сколько зарабатывают их спутницы жизни. Если женщина зарабатывает больше мужчины, это становится проблемой.
Почему?
Не так много примеров в истории и культуре, где такое считалось бы нормой. Это относительно новое явление, многие еще не научились с ним справляться. Человечество переживает «турбулентность» – смену системы ценностей.
Почему для многих мужчин работа и уровень заработной платы так важны для самоидентификации?
Воспользуюсь метафорой: женщина рожает детей несколько раз в жизни, а мужчина делает это каждое утро, когда идет на работу. Мужчина реализовывается тогда, когда оставляет что-то после себя. И чаще всего именно благодаря работе у него есть возможность сделать что-то важное, оставить след. Хотя, конечно, сегодня очень много и «анонимной» работы.
Мужчина, работающий в крупной компании, похож на стахановца: у него есть план, который надо выполнить, он почти как Матеуш Биркут – 200 процентов сверх нормы за месяц. Так сегодня повышают мотивацию?
Действительно, подобную тенденцию можно заметить. Но это касается не только мужчин, а определенного типа людей вне зависимости от пола – прежде всего склонных к нарциссизму, которые для осознания собственной важности ищут подтверждения извне. Крупная компания – идеальное место для такого человека, здесь он может соревноваться с самим собой, чтобы получить признание остальных. Он вступает в такой не совсем здоровый симбиоз со своими коллегами.
Но как он может чувствовать себя мужчиной, если на него напялили костюм и усадили за письменный стол перед компьютером, где он часами сражается с таблицами, распечатками и списками? А общение сводится к вежливому обмену письмами по электронной почте?
Во-первых, кто усадил его за этот письменный стол? Дело не в том, что кто-то ограничивает его свободу, но в том, что он сам позволил ее ограничить. Не стоит поддаваться искушению рассуждать как жертва, это противоречит образу мужчины. Во-вторых, работа в офисе совершенно не обязательно мешает чувствовать себя мужчиной. Тут вопрос выбора и ценностей – что именно человек считает важным. Если кто-то задыхается на такой работе, у него есть право и возможность это изменить. Может быть, он будет зарабатывать меньше, но сможет реализоваться в соответствии с теми ценностями, которые для него важнее, чем высокий уровень дохода.
С другой стороны, работа в крупной компании привлекает своей идеологией успеха. Приличный костюм, дорогой автомобиль, статус и деньги. Это ли не идеал современного мужчины?
Такой идеал стараются поддерживать современные СМИ. Люди поколения X поверили в то, что успех – в получении места высокооплачиваемого менеджера. Поколение Y в это уже не верит. Процент таких менеджеров весьма незначителен, большинство мужчин вращается в совершенно иных кругах, чаще всего за пределами больших городов. Новый идеал создан, но у него нет шансов стать примером для всех.
А что происходит с мужчиной и его чувством собственного достоинства, когда нет возможности работать?
Нередко во время безработицы или в ситуации, когда карьера внезапно обрывается, мужчина переживает огромную психическую травму, а иногда впадает в длительную депрессию или состояние апатии. Я знаю много таких случаев. Это связано с уязвленным чувством собственного достоинства. Мы обладаем важными для других ресурсами, благодаря которым чувствуем свою важность в обществе. Многие мужчины оценивают себя именно с точки зрения «нужности». Когда они сомневаются, нужны ли обществу, у них начинаются проблемы.
Хорошо ли, что работа играет такую важную роль?
Трудно сказать. Это просто факт. С начала цивилизации мужчину определяло то, что он привносил в общество, и чаще всего это было связано с его работой.
Многие мужчины чувствуют себя на работе словно в тюрьме из-за множества обязанностей, необходимости обеспечивать близких или просто из-за страха перемен. Не у всех есть возможность сменить работу, щелкнув пальцами. Как не только «выживать», но и развиваться на работе?
Все зависит от того, какое значение имеет слово «развитие» для определенного человека. Один может чувствовать свою самостоятельность и важность, просто вынося мусор, а второму необходимо организовать для всей семьи поездку в экзотическую страну. Важно не то, что я делаю, но то, какое это для меня имеет значение. Сначала мужчина должен разобраться в себе и понять, чего он самом деле хочет. Стив Биддульф утверждает – чтобы быть агентивным, необходимо спросить себя: «Куда я стремлюсь?», а потом: «Кто пойдет со мной туда?». Проблема в том, что большинство современных мужчин начинает со второго вопроса.
Почему?
Потому что мужчины попадают в ловушку, определяя свое «мужское начало» с помощью женщин. Именно от них они слышат, что подобает делать мужчине, а что нет.
И что чаще всего они слышат? Как их видят современные женщины?
По большей части женщины видят нехватку чего-то. Они смотрят сквозь призму ожиданий, связанных с женскими потребностями, которые мужчины «должны» удовлетворять. Это огромная ловушка, потому что у каждой женщины свои потребности, и каждая иначе определяет «мужские» черты.
Когда-то было по-другому?
Да. Раньше идеалы мужчины и женщины были стандартизованы. Они на разных уровнях поддерживались обществом, мальчиков готовили к роли, которая определялась готовыми стандартами, идеалами. Подготовка заканчивалась инициацией, чем-то вроде «экзамена на мужчину».
В современной западной культуре уже нет ни новых, ни прежних процессов инициации. Отсутствие этого важного инструмента в разделении общественных ролей вызывает у многих мужчин разочарование. Определение собственного мужского начала теперь зависит от конкретного человека. Современные мужчины лишены того, чем обладали их предки, – мужского сообщества, общины, где они получали информацию о том, как быть мужчиной, что ему подобает делать, а что нет. Им не просто рассказывали, как должны вести себя мужчины, но показывали на собственном примере, моделировали их поведение. Сейчас этого не хватает. Большинство мужчин не живет на необитаемых островах – и формировать мужские стандарты начали женщины.
В какой момент своей жизни вы почувствовали себя мужчиной?
Я обнаружил в себе мужчину, когда мне было около сорока. Как мне кажется, именно в тот момент я достиг эмоциональной зрелости.
Как вы это поняли?
Во-первых, я осознал, что, испытывая трудности, я не должен никому садиться на шею. Проще говоря, я понял, что источник моей мужской силы – во мне, а не снаружи. Во-вторых, мне помог сравнительный анализ. Слушая множество историй о жизни других мужчин, я определил общие места и проанализировал их. С тех пор я чувствую себя мужчиной, который не ищет подтверждения этому факту – даже в отношениях.
Что сделать, чтобы почувствовать такую уверенность?
Все зависит от человека. У разных мужчин это будут разные вещи, хотя одним из основных факторов является отношение к женщине. Считается, что мужчина достигает эмоциональной зрелости тогда, когда перестает нуждаться в женщине для того, чтобы жить. лишь после этого он может начинать серьезные отношения. В момент, когда мужчине не хватает женщины и он начинает испытывать сильные эмоции, такие как паника, страх или ревность, можно сказать, что женщину, объект своих эмоций, он путает с матерью. Повторяя за Войцехом Эйхельбергером: «либо мать, либо мужественность». Обратный процесс начинается тогда, когда мужчина учится обходиться без женщины и справляется со своими кризисами, не перекладывает на женщин ответственность за свое недовольство жизнью. В этот момент можно говорить, что он достигает эмоциональной зрелости.
Правильно ли я понимаю, что для того, чтобы быть с женщиной, нужно сначала научиться жить без нее?
Да. Хотя речь вовсе не о том, чтобы женщины вообще не было, но важно, чтобы мужчина научился быть с самим собой. Проблема в том, что присутствие женщины сильно замедляет этот процесс. Конечно, это не ее вина. Большую часть своего детства и юношества нас «обслуживают» женщины. Дело не только в стирке и приготовлении еды – мама всегда прижмет нас к груди, мы можем ей пожаловаться на жизнь. В связи с этим многие современные мужчины в самоопределении руководствуются ожиданиями матери или других представительниц слабого пола. Особенно если вспомнить, что отцы часто отсутствуют или незаметны в контексте эмоций. Поэтому у многих мужчин образцы поведения, сформированные женщинами, отпечатались на подкорке. Именно ими они руководствуются, когда определяют себя как «хороших» мужчин.
Часто я спрашиваю тех, с кем работаю, какие потребности в отношениях они испытывают. И если женщины могут представить целый перечень своих (часто противоречащих друг другу и нереальных) ожиданий, то мужчины с трудом могут назвать четыре или пять пунктов. В первую очередь им нужно, чтобы женщина принимала их такими, какие они есть (так говорит большинство), а потом хочется тепла, проводить вместе время и разговаривать. Необычайно редко и как будто случайно они упоминают потребность в сексе. Эта закономерность повторяется в каждой группе. Других ожиданий, как правило, у мужчин нет. Лишь когда мужчина остается наедине с собой, у него есть возможность увидеть, что с ним происходит, кто он на самом деле. И тогда он может выявить свои потребности, перспективы и ограничения, а также научиться бороться с трудностями самостоятельно. Только мужчина, который знает кое-что о себе самом и способен жить самостоятельно, может вступить в равноправные отношения с женщиной.
Каким образом добиться этого?
История знает множество примеров, как научиться жить без женщины. В примитивных обществах, а также во многих современных не западных культурах есть момент, когда мальчика отправляют из мира женщин в мир мужчин. Он остается под присмотром отца и других мужчин. Так его готовят к инициации, когда он должен будет в одиночку и в непростых условиях с чем-то справиться, пройти испытание. После он станет готов к тому, чтобы получить копье, лук и разрешение завести семью.
Почему сейчас все иначе?
Эта традиция существовала тысячи поколений. К сожалению, последние 200 лет ситуация в Европе не особо благоприятствовала мужчинам. В одном лишь XX веке несколько десятков миллионов мужчин погибло на войне. По этой причине большая часть тех, кто стал отцом во время демографического бума, – люди, которые росли, практически не видя активных здоровых мужчин. Те погибли или были покалечены на войне. Кроме того, в последние столетия сформировались основные ценности, правила, по которым живет общество. Промышленная революция, а позже – фашизм, коммунизм и капитализм на долгие годы установили определенные стандарты семьи и общества.
Следующий фактор – большие города, в которых пропагандируется идея человеческой самодостаточности. Это происходит в условиях совершенной анонимности. Раньше конкретные люди оказывали конкретные услуги в обществе, существовал определенный уклад сотрудничества, обмена. Сегодня мы пользуемся благами, но не знаем, кто стоит за их производством, что также меняет взгляд на наши общественные роли и функции.
Эти 200 лет исчезновения мужчин с изначального полотна и утрата ими тех функций, которые они выполняли, стерли традицию. Ее стало некому передавать. Ритуалы инициации исчезли. Еще недавно в Польше была обязательная военная служба. Мужчина достаточно долгий срок находился в мужском обществе, без общения с женщинами, преодолевал себя. Как ни крути, это был очень ценный опыт. Сегодня такого нет.
Как же тогда мужчины должны отвечать на женские просьбы? Мы должны быть решительными или чуткими? Нужно ли быть супергероями или достаточно уметь готовить? Не зацикливаться на сексе и при этом в точности определять, что нужно женщине во время этого процесса?
Горе тому, кто попытался бы все это осуществить. В конце концов его охватит давно знакомое чувство – когда он безуспешно пытался оправдать все ожидания матери. Сын не может стать для своей матери супругом. Однако многие предпринимают такую попытку по отношению к женщинам, которых они путают с матерью. Рано или поздно женщины начинают их презирать – так всегда происходит в случае с длинным перечнем женских потребностей.
Но если мужчина научится жить самостоятельно, научиться быть с самим собой, а уже потом вступит в отношения с женщиной, он сможет ясно дать ей понять, какими ресурсами располагает и что в состоянии сделать для нее, а что нет. Просто потому что будет уверен в себе. Кроме того, находясь в одиночестве, он поймет, что его нельзя шантажировать обещаниями уйти. Сегодня многие мужчины не могут смириться с мыслью, что их бросят. Они очень боятся этого и стараются выполнять все пункты в постоянно меняющемся списке ожиданий, но в конечном итоге все равно услышат, что где-то не справились.
Важно помнить, что образ мужчины тесно связан его агентивностью – возможностью быть самостоятельным субъектом, совершать осознанный выбор. Нарушение этого приводит к психологической кастрации.
В чем ее суть?
Кастрация заключается в том, что мужчину чего-то лишают. В случае психологической кастрации его лишают способности делать осознанный выбор или адекватной самооценки. Преуменьшение, ограничение – это едва заметная форма насилия, которая приводит к тому, что мужчина не следует за своими потребностями и ценностями, не выставляет границ. Стараясь самореализоваться в соответствии с расплывчатыми ожиданиями спутницы, мужчина лишается одного из самых важных атрибутов мужского образа. Приведу пример: допустим, я уехал в отпуск. Уже неделю я не виделся с женой, оставшейся дома с маленькими детьми. Я могу вернуться к ним завтра или через месяц. Что же я выберу? Когда я говорю об этом разным людям, то первый вопрос, который они задают: «А что говорит жена?». То есть – разрешает она или нет. На этом примере видно, что в нашей культуре закрепился стереотип: жена выполняет функцию родителей. Чтобы удовлетворить какую-то свою потребность, мужчина должен найти предлог или отговорку, и тогда общество осудит его, или же он может подчиниться воле женщины, соглашаясь при этом на психологическую кастрацию.
Простите за мой вопрос: а что сказала бы ваша жена?
Она сказала бы: поезжай, отдохни. Приедешь с новыми силами. Мы оба понимаем, что у каждого из нас есть свои потребности, и они могут различаться. Нам не приходится обсуждать, удовлетворены ли мои потребности в той же мере, что и ее. Это было бы проявлением абсолютной эмоциональной незрелости. Мы делимся своими ожиданиями, слушаем друг друга и принимаем решение – договариваемся о чем-то. Пока что все решения совпадают с нашими общими ценностями.
Что еще, кроме агентивности, является важным показателем мужественности?
Большинство людей, с которыми я беседую об этом, сразу называют силу. Я не стану говорить о физической силе, ее проявления очевидны. Другая сила – сила духа – проявляется в моменты, когда мужчина, оказываясь лицом к лицу с превратностями судьбы, не бежит от них, справляется с ними, использует свою агентивность.
Многие люди считают, что мужская сила заключается в эмоциональной стабильности. К сожалению, часто мы путаем ее с равнодушием или неумением показывать свои эмоции. Пользуясь языком автомобилистов, эмоции – словно лампочки на приборной панели. Они сообщают нам о том, что происходит вокруг и в нас самих. Не стоит их игнорировать. Это как если бы зажглась красная лам- почка «проверьте двигатель», а я заклеиваю ее изолентой, делая вид, что ничего не происходит. Эмоциональная стабильность заключается в том, что мы анализируем свои эмоции, понимаем, о чем они нас предупреждают, и принимаем соответствующее решение – действовать или нет. Это также тесно связано с образом мужчины.
А если мужчина излишне чувствителен и не может сдерживать свои эмоции?
Профессор Ежи Мелибруда, ссылаясь на исследования, говорит о том, что до шестого месяца жизни уровень эмоциональной чувствительности мальчиков гораздо выше, чем у девочек. Позднее, по мере взросления и вхождения в общество, эта чувствительность по разным причинами блокируется. Наша культура была построена на архетипе мужчины-воина, что в сильной степени влияет на качества, которые мы считаем мужскими. Грубо говоря, роль воина в обществе – быть готовым убивать и калечить других. Согласитесь, что повышенная эмоциональная чувствительность здесь только мешает. Слишком быстро можно было бы превратиться в пацифиста.
В мертвого пацифиста.
Вот именно. Такой мужчина не представлял бы никакой ценности для общества, для тех, кого он должен защищать. В процессе формирования личности воина необходимо было избавить от чувствительности. Именно поэтому нам все время кажется, что сопереживание, эмпатия, чуткость – не мужские черты. Они не совпадают с образом мужчины, закрепившимся в культуре тысячи лет назад.
Разве не было других идеалов?
Были. В случае священнослужителя все это вполне имеет место быть. Все зависит от того, сквозь какую призму мы смотрим на мужчину. Глядя на Иисуса, никто не скажет, что он лишен сопереживания, и никто также не станет говорить, что он не мужчина. Несмотря на то, что у него не было жены и детей, его пример – яркая модель того, как должен вести себя мужчина. Этот парадокс нашей культуры часто обходят стороной.
Тогда как стоит воспитывать сыновей? С нежностью обнять или отправить во двор сводить счеты с обидчиками?
Не стоит путать силу с воинственностью. Сила может заключаться в том, что во время отсутствия жены я не поддаюсь панике, а спокойно занимаюсь детьми и домашними делами. Мальчиков нужно воспитывать так, чтобы они понимали: мужчина – тот, кто не теряет самообладания в разных ситуациях и справляется с ними. До определенного момента поведение отца является примером для сына. В ситуации, когда сын возвращается домой с синяком под глазом, многое зависит от контекста. Нужно правильно оценить ситуацию. Помню, в детстве я влез в драку с мальчиками постарше, защищая брата. Меня здорово поколотили, и я вернулся домой в слезах. Отец лишь спросил меня: «Ты знаешь, что делать?» И я знал. Но в другой раз он велел мне остаться, сам надел ботинки, вышел из дома и пошел разбираться. Поэтому многое зависит от ситуации, и пример отца здесь очень важен.
Если кто-то, следя за нашим разговором, захочет открывать и развивать в себе мужские качества, то с чего он мог бы начать? Каков первый шаг?
Если эта мысль пришла в голову, то первый шаг уже сделан. Дальше он может заняться самообразованием, почитать соответствующие книги. Однако чаще всего люди начинают искать мужские компании, устанавливать глубокую связь с другими мужчинами. Этого можно достичь разными путями, например, наш фонд организует подобные тренинги.
Автор: Яцек Масловски – р. 1972, психолог, психотерапевт, коуч. Закончил факультет социальных наук по специальности «Философия» в Силезском университете, выпускник Лаборатории психообразования. Изучал психологию в Высшей школе социальной психологии, в Ягеллонском университете, в Институте гештальт-терапии в Кракове. Один из основателей и глава фонда Masculinum. Увлекается хоккеем.
Источник: www.wputi.net
